Пояснение. При этом Макаренко всячески стремился к тому, чтобы:
у каждого учащегося было хотя бы 2—3 «любимых» предмета в школе (кружка, секции, участия в театре, оркестре и т. д. вплоть до отряда по борьбе с самогоноварением в окрестных сёлах), по которым он(а) занимался с удовольствием;
добивался освоения посильных для данного человека уровней освоения каждого учебного «предмета» (они могли быть как выше (подготовка к рабфаку), так и существенно ниже «общей» программы), то есть безделье также не поощрялось.
«Воспитание происходит всегда, даже тогда, когда вас нет дома».
«Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди. Это особенно заметно в области собственного воспитания… Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда её начинают воспитывать?»
«Отказаться от риска — значит отказаться от творчества».
«Моя работа с беспризорными отнюдь не была специальной работой с беспризорными детьми. Во-первых, в качестве рабочей гипотезы я с первых дней своей работы с беспризорными установил, что никаких особых методов по отношению к беспризорным употреблять не нужно».[17]
— Макаренко А. С. ПСС, т.4, М.1984, с.123
«Словесное воспитание без сопровождающей гимнастики поведения есть самое преступное вредительство».
«Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их… но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь: они на вашей стороне… И наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательны в разговоре, добры и приветливы… если ваше дело сопровождается неудачами и провалами, если на каждом шагу видно, что вы своего дела не знаете… никогда вы ничего не заслужите, кроме презрения…»
«Сорок сорокарублёвых педагогов могут привести к полному разложению не только коллектив беспризорных, но и какой угодно коллектив».
«С вершин „олимпийских“ кабинетов не различают никаких деталей и частей работы. Оттуда видно только безбрежное море безликого детства, а в самом кабинете стоит модель абстрактного ребёнка, сделанная из самых лёгких материалов: идей, печатной бумаги, маниловской мечты… „Олимпийцы“ презирают технику. Благодаря их владычеству давно захирела в наших педвузах педагогически техническая мысль, в особенности в деле собственного воспитания. Во всей нашей советской жизни нет более жалкого технического состояния, чем в области воспитания. И поэтому воспитательское дело есть дело кустарное, а из кустарных производств — самое отсталое»[18].
— Макаренко А. С. Соч. в 7-ми тт. — Т. 1. — М., 1957. — С. 559
«Книги — это переплетённые люди».
«Культура любовного переживания невозможна без тормозов, организованных в детстве».