Итак, я решила избегать по возможности конфронтаций. Еще я решила не разбрасываться. Сосредоточиться на главном.
Несмотря на неадекватность поведения (хотя, собственно, неадекватность чему?) в Малыше я не сомневалась. Всему есть вполне конкретная причина, я была уверена. Например, аденоиды. Это гипоксия мозга. Это неполноценный сон. Все это могло отражаться на его поведении? Могло. Я делаю что-то в этом направлении? Делаю. Ну и делай дальше.
Что еще? Страхи? Конечно. Это опять неполноценный сон. Нагрузка на психику. Что я предприняла? Ничего. Какой главный страх? Бабай. И я вышла на тропу войны с бабаем.
Походов к психологу, ни я, ни Малыш тогда бы не выдержали. Психолога я отложила на потом. Справлялась своими силами.
Мы бродили по ночам, я рассказывала сказки.
Сначала «соль» сказок заключалась в том, что бабай оказывался вполне себе хорошим парнем. Малыш мне не верил.
Я поменяла сюжет. Бабай оставался плохим, просто Малыш был очень храбрым. Бабай убегал. Малыш грустно говорил: «А я юсь» (А я боюсь). Опять не получалось.
Потом у нас совместно родился другой сюжет. Я спасала Малыша от бабая. Я ставила бабая в угол, и грозилась откусить нос («нооозь» улыбался Малыш), если он придет еще раз пугать Малыша. Бабай ессно, меня не слушался и мне пришлось отвезти его в лес далеко-далеко. «Би-би», «уль» (руль) - дополнял Малыш. Сказка обросла подробностями про машину и саму поездку. Затем я оставляла в бабая в лесу, его съедали волки и он превращался в какашку. Детки бабая больше не боялись, наоборот смеялись над бабаем из-за плохого запаха. Поверженный бабай горько плакал, но напугать больше никого не мог. «Ха-ха-ха», - совершенно серьезно говорил Малыш, изображая смеющихся детей.
Несмотря на то, что у Малыша вполне хорошее чувство юмора, и он, как и все дети его возраста, ухохатывается на такими словами, как «какашка», слушает эту сказку он всегда очень серьезно.
Я рассказывала ее тысячи раз. Несколько месяцев. По нескольку раз за ночь.
-Сю каса» (хочу сказку).
-Какую?
-Бабай.
Сейчас заказы на сказку про бабая поступают очень редко. В этих случаях я уже рассказываю другую сказку, где бабай заколдованный маленький мальчик, который приходит к детям ночью с целью поиграть, но все его пугаются. И только Малыш предлагает поиграть ему в машинки, тот с радостью соглашается и превращается опять в маленького мальчика.
Малыш слушает, но обратной связи не дает. Потом на всякий случай уточняет (раньше тоже по многу раз за ночь): «Бабай – какаш?» Я авторитетно подтверждаю.
Я много раз пыталась узнать у Малыша как выглядит бабай. Ну хотя бы какого он пола. Дядя? Тетя? Он не мог мне ответить на этот вопрос. Это не его личный страх, его просто им пугали.
Что осталось от бабая?
Свет. Пока он засыпает я не выключаю свет. Паники уже конечно нет, но полная темнота ему не приятна. Бабая вспоминает, но реже и реже. Смотрит иногда ю-туб, всякие видяшки с детскими играми. Если там увидит человека-паука, скелет или другую нечисть, спрашивает: «Мам, бабай?».
Страхов все равно много. «А я юсь» - я слышу от него почти каждый день. Надеюсь это тоже сойдет на нет.