Мне без тебя так трудно жить,
А ты - ты дразнишь и тревожишь.
Ты мне не можешь заменить
Весь мир...
А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня своё:
Дела, успехи и напасти.
Мне лишь тебя недостаёт
Для полного людского счастья.
Мне без тебя так трудно жить:
Всё - неуютно, всё - тревожит...
Ты мир не можешь заменить.
Но ведь и он тебя - не может!
Мы держимся, чтоб вслух произнести:
прости, реальность, прошлое, прости,
вас больше никогда не существует.
Приходит север, расстановка сил -
заливы, сосны, в сумерках висит
луна и смотрит на меня еще живую.
Вокруг все камень - мрамор и гранит,
и этот камень больше говорит,
чем сотни ртов, оставленных на откуп
пустым словам /в которых правды нет/,
чужим местам /останься, сдай билет,
иди к воде - волна, весло и лодка/.
Вокруг все путь, и в нем все больше нас,
мы держимся - рассудка, платных трасс,
приличий, смысла, правил, обещаний.
Но что мы сможем небу рассказать,
когда придёт пора смотреть в глаза,
когда на выход позовут с вещами?
Что мы успеем,
Свет мой,
что спасём?
Ответ, который не произнесен,
где ты живой,
и я с тобой - живая.
Нас снова настигают города - вчера, сегодня, завтра, никогда.
Над головой проходят провода, как рельсы для небесного трамвая.
Ты сказал: «Без меня Рождество не наступит. Нет». Я, конечно, решила: «О, Господи, что за вздор», и закончила тот незатейливый разговор. Я ушла, не оставив на чистом асфальте след.
Я ушла в круговерть неотложных рутинных дел. В барах пахло глинтвейном. По моллам бродил народ. Надвигался стремительно новый «две с чем-то» год. Город в шарф из еловой гирлянды дома одел.
Я была в эпицентре толпы, распродаж, зимы. Стрелки быстро, отчаянно быстро крутили дни. Я смотрела, как гасятся в окнах ночных огни. Я считала, они не синхронные, как и мы.
Всё как будто бы было в порядке – сезон гостей, из наушников – “rocking around the Christmas tree”. Мне казалось, что мы заключили с тобой пари, проиграть означало разбиться на сто частей,
а потом собирать себя, складывать словно паззл...Так что я улыбалась, искала поярче бант на коробки с подарками [праздники – мой талант] и наигранно делала вид, что под блузкой спазм –
это просто от холода. Кофту бы потеплей. Можно даже с оленем, на память о Бриджит Джонс. Получился бы предновогодний дресс-код – анонс, с предвкушением всех декораций, концов, ролей.
Год спустя лёд ещё не сковал ни одну из рек. Рождество без тебя – разрушение всех фортун. Я стою у дверей твоих в светлых чудес канун. И впервые за год идёт сахарно-белый снег.
Слишком яростно, слишком ясно начинаешь по ней скучать. Неслучайная сопричастность обостряется по ночам. Мысли множатся на виденья, поворачиваются вспять. Продолжение совпадений, не дающих спокойно спать. Это карма. Духовный голод по запретности общих тем. Ночь за ночью огромный город перемешивает людей. Люди встретились. Стрелки встали. Не смотри туда, не смотри. Там змея начинает танец, поднимается изнутри, позвоночник послушной флейтой отвечает на этот зов…
Слишком жаркое нынче лето. Время – спицами в колесо. Слишком яростно, слишком ясно. Ты услышан – считай, спасен.
Неслучайная сопричастность, как всегда, объясняет все.
Просветление – лишь сноровка вырываться из круга дней. Бодхисаттва, татуировкой проступающий на спине.
Эта улица выжжена. Вся. Дотла.
Подступает к сердцам неживым печаль.
Я тогда тебе все рассказать могла...
Ты, наверное, помнишь?
зайдешь на чай?
Тогда дни были светлыми, словно снег,
И короткими ночи, как взгляд в глаза,
До сих пор помню чувство - как будто вверх
Поднимает вдруг ветер - и в небеса...
И по лестнице к солнцу, к мечтам, к любви,
За ключицами счастьем своим звеня.
Помнишь время, когда все слова твои
Разгорались как искры внутри меня?
А сейчас этим искрам лететь сто лет,
Через два океана и пять земель,
Я тебе каждый день шлю большой привет,
Только важно ли это для нас теперь?
Мы с тобою из прошлого. Жарко тут,
Все горит.
Ты скажи, ты по мне скучал?
Я тогда и не знала, как чувства жгут,
Ты, наверное, тоже?...
На карнизе за стеклом
Тихо голуби скучали.
Время из часов текло —
Капли по полу стучали.
А на столике — письмо
(От кого, о чём — неважно),
И отделанный тесьмой
Скомканный платочек влажный.