Давайте вспомним как это было - 2

[василевск]

https://www.rbc.ru/business/12/02/20...ndexZenSpecial

Скрытый текст: Минск предложил компаниям из России самим ввозить нефть для своих АЗС 

«Белнефтехим» предложил российским нефтяникам поставлять нефть на белорусские НПЗ по «давальческой схеме», чтобы оттуда получать топливо для своих АЗС в Белоруссии. Стороны пока не согласовали новый контракт по поставкам нефти

Российским нефтяным компаниям, владеющим заправками на территории Белоруссии, предлагается обеспечивать их бензином и дизтопливом за счет поставки нефти на белорусские НПЗ по давальческой схеме (компания поставляет нефть, платит заводу комиссию, забирает нефтепродукты и передает их АЗС). Об этом заявил «РИА Новости» пресс-секретарь госконцерна «Белнефтехим» Александр Тищенко.

Как российские компании могут обеспечить топливом свои АЗС в Белоруссии

«Белнефтехим» уже неоднократно предлагал материнским структурам российских компаний обратить внимание на возможность давальческой схемы. Это предложение пока встречных ходов не получило, рассказал Тищенко.


На розничном рынке Белоруссии присутствуют сети заправок ЛУКОЙЛа, «Газпром нефти», «Роснефти» и «Татнефти». Их доля, по оценке Reuters, составляет около 20% от общего числа АЗС в республике.

АЗС российских компаний в Белоруссии начали испытывать трудности со снабжением топливом на фоне отсутствия договора о поставках российской нефти в республику. Осенью и в декабре прошлого года Москва и Минск провели несколько раундов переговоров о поставках российской нефти, которая является основным сырьем для белорусских НПЗ, экспортирующих нефтепродукты за границу. В итоге сторонам не удалось заключить новый контракт, а прежний истек 31 декабря.

«Мы готовы обсуждать разные схемы поставок нефти, в том числе, и давальческую», — заявил глава «Газпром нефти» Александр Дюков журналистам (цитата по ТАСС). Представители «Роснефти» и ЛУКОЙЛа отказались от комментариев, в «Татнефти» не ответил на запрос РБК.

Поставки нефти по давальческой схеме для компаний, владеющих АЗС в Белоруссии, — вполне работоспособная схема, при условии если все поставляемое сырье будет перерабатываться для сбыта через АЗС российских компаний, сказал РБК исполнительный директор Независимого аналитического агентства нефтегазового сектора Тамара Сафонова. По ее данным, больше всего заправок в Белоруссии у ЛУКОЙЛа (50 АЗС) и «Газпром нефти» (41), у «Роснефти» и «Татнефти» — по 18. «Давальческие схемы долгое время работали в Белоруссии, затем организация поставок российской нефти осуществлялась в соответствии с прямыми контрактами с российскими нефтяными компаниями по формулам цены и без таможенных пошлин», — указывает Сафонова.

Почему возник дефицит бензина в Белоруссии

Представитель группы «Сафмар» Михаила Гуцериева заявлял, что компании группы, в том числе «РуссНефть», в течение января 2020 года поставили в Белоруссию 500 тыс. т нефти. В феврале компании, входящие в «Сафмар», планируют поставить в республику еще около 450 тыс. т. Другие российские компании нефть в Белоруссию в январе не поставляли, при этом по межправительственному соглашению 2017 года до 2024 года Россия должна ежегодно поставлять Белоруссии 24 млн т нефти, то есть по 2 млн т в месяц. Президент Белоруссии Александр Лукашенко в начале февраля потребовал от правительства страны принять меры, «чтобы Россия выполняла обязательства», и доложить ему о результатах.

Из-за этого, как сообщило издание Tut.by 4 февраля, на некоторых белорусских заправках ЛУКОЙЛа введены ограничения на продажу дизтоплива. Источники издания заявили, что НПЗ в Мозыре и Новополоцке отказываются поставлять топливо на заправки, которыми владеют российские нефтяные компании. «Нет нефти — нет бензина», — сказали собеседники Tut.by.

Тогда в пресс-службе «Белнефтехима» заявили, что никаких ограничений поставок с НПЗ нет, а информация о лимитировании продаж на АЗС «имеет провокационный оттенок, попытку породить какой-то ажиотажный спрос, посеять панику». «Концерн «Белнефтехим» не ограничивал поставки нефтепродуктов сетям российских АЗС, несмотря на сложную ситуацию с поставками нефти в республику», — заявил 5 февраля Тищенко.

7 февраля стало известно, что подконтрольные российским нефтяникам АЗС Белоруссии начали покупку топлива у «Сафмара». Однако близкий к группе источник сказал РБК, что они уже перерабатывают поставляемую в Белоруссию нефть по давальческим схемам, и продает в том числе российским АЗС. «Но всех желающих в полном объеме мы обеспечить топливом не можем из-за его ограниченных объемов», — сказал РБК источник, близкий к компании. Официальный представитель «Сафмар» это не комментирует.

11 февраля Reuters со ссылкой на свои источники сообщил, что подконтрольные российским нефтяным компаниям сети АЗС в Белоруссии из-за нехватки нефтепродуктов могут начать закупку топлива в соседних странах. В частности, источник агентства в «Газпром нефти» сообщил, что ее сеть АЗС столкнулась с ограничениями поставок от «Белнефтехима». «Концерн приостановил нам продажу топлива. Говорит, что не имеет свободных ресурсов. У нас [в компании] посмотрели, решили купить и привезти из-за рубежа — из Польши или из Прибалтики», — рассказал собеседник Reuters.

[василевск]

https://newizv.ru/article/general/13...zen.yandex.com

Скрытый текст: Фатальный финал: в Шереметьево сломались последние Суперджеты 

Как стало известно, в московском аэропорту Шереметьево сломались последние Суперджеты, причем для их ремонта не нашлось деталей, да и заменить эти самолеты оказалось нечем. Это привело к срыву рейсов, к примеру, в Дрезден и Ульяновск.
Оба лайнера принадлежат авиакомпании «Аэрофлот», к тому же еще больше 20 Суперджетов простаивают из-за поломок.

В этой ситуации в прямом эфире Общественного Телевидения России разбирались эксперты Алексей Калачев и Вадим Лукашевич.

Так, Лукашевич пояснил, что проблемы возникли с самого начала эксплуатации Суперджетов:

«Дело в том, что мы создали самолет, не обеспечив его нормальным постпродажным обслуживанием - запчастями и т. д. Кроме того, у него достаточно еще высокая стоимость. Но, тем не менее, самолет летает, соответственно запчасти должны поставляться по мере, так сказать, их замены. Замена происходит либо по какому-то регламенту, либо просто в случае поломки. Вот этого не было сделано. Т. е. нет сервисного обслуживания самолетов. Это привело к тому, что часть машин простаивает в ожидании запчастей, а часть машин просто разбирается на запчасти, чтобы летали другие: так называемый авиационный каннибализм. Эта проблема сдерживает эксплуатацию Суперджетов.

Все авиакомпании, которые покупали этот самолет, можно разделить на 2 категории. Первая – это компании, которые вынуждены покупать, например, «Аэрофлот».

А есть авиакомпании рыночные, допустим, зарубежные, которые просто-напросто оценивают самолет с точки зрения его характеристик, экономичности, цены и т. д. Сначала они покупали Суперджет, а теперь уже отказываются именно по этим причинам, потому что мало купить, его нужно обслуживать, должны быть запчасти и т. д. Все иностранцы на сегодняшний день отказались от эксплуатации Суперджетов. Они остались только в «Аэрофлоте», поскольку Суперджет – это национальная программа.

В этом самолете очень большой процент (70-80%) иностранных комплектующих, а главный их бич – это двигатели. Как оказались, вместо заявленных 6 тыс. часов ресурса, у них всего 2 тыс., следовательно их нужно менять в три раза чаще. А поскольку такие двигатели стоят только на этом самолете, то для них практически нет обменного фонда. И это самая главная проблема эксплуатации Суперджета.

Кстати, совершенно очевидно, что то же самое будет происходить и с другим отечественным самолетом - МС-21. Потому что мы, хоть и научились создавать хорошие самолеты, но совершенно не умеем обеспечить современный международный, общемировой уровень сервиса и послепродажного обслуживания. Самолет должен летать по 8, по 10 часов в сутки. Суперджет летает 3-3,5 часа. В пассажирской авиации самолет только приносит прибыль, только пока он в воздухе, а на земле он приносит одни убытки. Так что все плюсы Суперджета в этой ситуации обнуляются.

Вообще же получается, что все наши самолеты в силу этих проблем - дотационны. Вот и Суперджет дороже, чем его аналоги, а потому в его продажную цену закладывается госдотация, чтобы удержать цену на мировом уровне.

Я думаю, что Росавиации нужно менять менеджмент всей программы, чтобы не наступать на одним и те же грабли. Вот сейчас мы говорим о новом перспективном самолете Ил-96-400. Самолета еще нет, а в Совете Федерации подымают вопрос о том, чтобы заложитьв госбюджет дотации на этот самолет, на топливо и т. д. С тем, чтобы он был хотя бы на уровне Боингов, Аэробусов! Самолета еще нет, а мы такую убыточную бизнес-модель закладываем. Стало быть это заведомо убыточный проект, который будет летать только внутри страны и за счет дотаций...»

Со своей стороны финансовый эксперт Алексей Калачёв добавил красок в эту мрачную картину:

«Конкуренция на мировом рынке по производству пассажирских самолетов такова, что от множества разных компаний-производителей постепенно остались две крупнейшие: Boeing и Airbus. Вклиниться сюда с новым проектом достаточно тяжело. У нас в стране такая специфика: мы в принципе можем напрячься, вложить деньги, разработать и произвести нечто вполне конкурентоспособное в единственном экземпляре, но за какие-то совершенно сумасшедшие деньги. А когда начинается серийное производство, возникают проблемы. Те же Airbus и Boeing производят и продают по нескольку сотен самолетов в год, тогда как максимум, которого достиг Суперджет – это 35 самолетов в 2014 году. В прошлом году было 28 единиц.

При таких объемах рентабельность его практически невозможна, и без дотаций он существовать не может. Этот самолет создавался как средний по числу пассажиров и дальности, он лучше всего подходит для региональных перевозок внутри нашей страны, а это очень маленькая ниша. Чтобы его продвинуть на международном рынке, нужно производить много, в том числе и запчастей. И наладить сервис. Но всего Суперджетов произведено 194, а летают и вовсе 120. Откуда же взять при таком объеме рентабельность?

Чтобы сохранить авиастроение, чтобы вывести его на серьезный уровень, нужно развивать гражданскую авиацию внутри страны, нужна мобильность населения, межрегиональные перелеты и т. д. Но это все сдерживается низким уровнем доходов населения, все завязано на экономику...»

https://sdelanounas.ru/blogs/93565/ про моторы

Суперджет самолет МС-21 Ил-96-400

[василевск]

https://zen.yandex.ru/media/oknoved/...f1bc00ade98bf3

Скрытый текст: Сквоттинг: Как в Англии захватывают чужие дома 

В Европе и Америке в последние несколько лет стал популярен захват чужой недвижимости – дома или квартиры. Все происходит очень быстро: владельцы уезжают отдыхать, а по возвращении обнаруживают в своей недвижимости чужаков, которые меняют замки, иногда даже мебель, заколачивают окна.

Полиция в этом случает не может выселить захватчиков, потому что это не законно. Спасет только суд. Но в этом случае придется ждать – и сколько неизвестно. Судебный процесс может затянуться надолго. Но самое интересное, что за время проживания самозванцы, естественно, не будут платить коммунальные платежи, но пользоваться услугами водоснабжения, электричества, газа, уж точно будут в свое удовольствие. Поэтому законных владельцев потом может ждать сюрприз в форме многочисленных неоплаченных счетов. Поражает и гуманность суда, который иногда выносит вердикт не в пользу обидчика. Ведь у него, по мнению Фемиды, может быть еще жилье или родственники, которые могут впустить. А бездомным тоже нужно где-то жить, особенно если есть маленькие дети. Не скитаться же им по улицам?Сами сквоттеры уверены, что дома нужны людям для того, чтобы в них жить, а вовсе не для того, чтобы зарабатывать на них деньги


Такому явлению даже соответствует определенный термин – сквоттинг, что в переводе означает самовольное проникновение в дом и его захват. Это явление уходит своими корнями еще в прошлый век, когда молодежь или творческие личности заселяли заброшенные фабрики или заводы, организовывали там клубы, мастерские и даже проводили выставки. Но это еще хоть как-то оправдывало действия захватчиков. Но сегодня сквоттеры заселяются в обычные жилые дома, выгоняя законных обладателей на улицу. Меняются местами. Пожил в свое удовольствие - дай другим!

Особенно часты такие случаи в Испании. В теплую страну стремятся все, у кого есть деньги, приобретают виллы, приезжают на лето с семьей, а потом целых девять месяцев дом пустует, становясь хорошим прибежищем для бездомных цыган. Кстати, именно в Испании в 2008 году было выпущен указ, согласно которому любой может поселиться в пустом доме тех, кто взял ипотеку и не смог ее выплачивать. Европейцам, которые оказались в подобной ситуации, точно не позавидуешь – чтобы вернуть свою квартиру или дом и доказать законное владение, нужно много сил, времени и денег на адвокатов.

Вот такое, оказывается, тоже бывает.

[василевск]

https://regnum.ru/news/economy/2857228.html

Скрытый текст: Шпроты больше не нужны: похороны Прибалтики пройдут в 2024 году 

Судите сами. Суммарный грузооборот ведущих портов Прибалтики в Риге, Клайпеде, Вентспилсе, Таллине и Лиепае в 2009 году составлял 115,8 мл. тонн. После пика (135,7 млн т) в 2011 году он тихой сапой сокращался, сокращался, в результате чего в 2017 году сполз к 115,7 млн т, то есть к уровню почти десятилетней давности.

На данный момент, по итогам 2019 года, сложившаяся тенденция привела к сокращению грузопотока еще на 28−30% относительно уровня прошлых лет. То есть примерно до 80 млн тонн в год. А когда на полную мощность заработает еще и Приморский УПК в России на побережье Балтики, то через него пойдет порядка 20−25% грузооборота всего Балтийского бассейна, и объема для загрузки портов в Прибалтике не останется почти совсем. Во всяком случае — для российских грузов. Выход проекта Приморского УПК на полную мощность запланирован как раз на 2024 год.

По ту сторону ленточки происходящее тоже замечают, но пытаются делать хорошую мину при плохой игре. Объясняя результат своеобразно. Мол, Россия расширяет транспортный поток через строящиеся порты в Ленинградской области потому, что товарооборот через Прибалтику падает.

Хотя в действительности дело обстоит прямо наоборот: именно российская стратегия развития собственной логистики обнуляет потребность в использовании бывших главных экспортных ворот СССР в регионе.

Однако при этом местные власти пытаются доказать, что в происходящем присутствует большая несомненная польза. Высвобождение мощностей, ранее занятых российскими грузами, открывает ранее недоступные возможности по увеличению обслуживания новых направлений.

«Термин «Прибалтика теряет транзит» приемлем только для России. В странах Балтии гордо говорят, что «избавляются от российского транзита» и таким образом приобретают свободу экономической деятельности и поле для поиска новых возможностей рыночного развития», — рассказал Baltnews. lt руководитель российского Центра политэкономических исследований Института нового общества Василий Колташов.

В качестве главной альтернативы значится Китай и его проект «Пояса и Пути». Ирония заключается в том, что именно китайские объемы до Прибалтики как раз и не доходят. Во всяком случае, до всей Прибалтики. Уж слишком в стороне находятся Эстония и Латвия от наиболее оптимального маршрута через евразийский континент в Европу.

Нет, они, конечно, тоже Европа, но очень сильно неудобно расположенная логистически. С точки зрения транспортной оптимизации, если везти товары в Германию морем, то дешевле, проще и быстрее перегружать их на корабли в Петербурге, Высоцке или Усть-Луге. А если железкой, то сворачивать в Ригу не нужно вовсе. Короче и проще сразу через Белоруссию и Польшу.

Ирония также заключается в том, что та же Латвия рубит сук, на котором сидит, потому что основный вид груза, идущего через Ригу (36,2% оборота), составляет уголь, до сих пор активно использующийся на европейских ТЭС.


И она же активно выступает за максимальное ускорение декарбонизации экономики, предполагающей скорейшее закрытие всей угольной генерации в Евросоюзе. Как это очевидное противоречие укладывается в головах местных политиков — остается неразрешимой загадкой.

Таким образом, единственным крупным заказчиком портовых услуг региона остается «союзная» России Белоруссия, формирующая суммарный грузопоток объемом около 40 млн тонн, из которых примерно 18 млн составляют нефтепродукты и минеральные удобрения. И вот за них сейчас идет острейшая конкуренция.

На первый взгляд, она выглядит борьбой между балтийскими и российскими портами, но в действительности картина складывается гораздо разнообразнее. С одной стороны, да, Россия активно уговаривает Белоруссию перенаправить, например, в Усть-Лугу ее экспорт нефтепродуктов. Для чего РЖД даже объявила о готовности предоставить 50%-ную скидку на тарифы.

Балтийские дороги, в частности литовская, также пытаются завлекать важного клиента бонусами, но дают скидку несколько меньше. Однако «российский маршрут» проигрывает «литовскому» в протяженности примерно на 260−280 километров или где-то между ¼ и 1/3 общей протяженности.

Плюс к тому на протяжении последних нескольких лет стал сказываться политически мотивированный фактор нежелания Минска попадать в слишком высокую экономическую зависимость от Москвы. Особенно обострившийся после российского «налогового маневра» с июля 2018, вызвавшего трения еще и вокруг цены поставок российской нефти в Белоруссию.

Но хотя формально Минск заключил договоры на перевалку с 12 терминалами во всех семи портах Прибалтики, в действительности та же география лишает смысла гнать грузы куда-либо кроме литовской Клайпеды. В результате чего для всего региона в целом времена наступают голодные, а для портового хозяйства Эстонии так вообще с перспективой положить зубы на полку чуть ли не буквально, но персонально порт Клайпеды чувствует себя не просто хорошо, он даже строит уверенные планы развития.

Если в 2007-м там перевалили 30 млн тонн, то в 2017-м уже 42 млн, а по итогам 2019-го — 48 млн тонн. К ним следует добавить еще и положительный эффект от естественного дрейфа контейнерных перевозок из других умирающих портов региональных соседей в активно развивающийся. За прошлый год Клайпеда обработала свыше 680 тыс. стандартных морских контейнеров, что в 1,5 раза больше Риги и в 3,2 раза больше Таллина.

Правда, и тут российское давление начинает сказываться. В 2018-м через Клайпеду прошло без малого 800 тыс. контейнеров, а после запуска Приморского УПК их поток грозит уменьшиться вдвое. Но и через соседей он критично упадет тоже. Нельзя исключать, что перераспределение в гораздо большей степени затронет их, а не Литву.

Резюмируя сказанное, можно отметить, что 2024 год для прибалтийских портов полностью похоронным, скорее всего, не станет. По крайней мере Литва свои морские ворота частично сохранить сумеет (многое зависит от белорусского потока), чего нельзя сказать про Латвию и точно про Эстонию.

Впрочем, там еще в 2007 году официально заявляли, что российский грузовой транзит им неинтересен и даже нежелателен. Стало быть, и похороны портов у них могут пройти даже, если так можно выразиться, в торжественной и праздничной обстановке. Действительно, зачем стране с отсутствующей промышленностью какие-то там порты, да еще обслуживающие интересы главного геополитического противника?


С Латвией дело другое. Прекращение грузооборота в ее портах лишит страну всего примерно 5−5,5% ее ВВП. Оно как бы немного, если учесть, что 45,2% национальной экономики формирует сектор услуг, 13,4% — всякие прочие направления в совокупности, а 16,8% — промышленность. На долю всех видов транспорта приходится 10,1%.

Но проблема в том, что выпадение портовых доходов стране компенсировать реально нечем. Но они пытаются. Ключевая ставка сделана на активное развитие мелкого и среднего бизнеса. Он уже формирует 77% ВВП и считается главным драйвером роста латвийской экономики.

Так что в итоге портовое хозяйство Прибалтики после рубежного 2024 года все-таки останется. В виде единственного живого порта Клайпеды. На как долго он сможет просуществовать, особенно, если прекратится поток нефти, нефтепродуктов и калийных удобрений из Белоруссии, — это уже вопрос отдельный.

Прибалтика порт

[василевск]

https://zen.yandex.ru/media/id/5c8d1...057700ad44d7cb

Наша «адская» жизнь в Москве: вечерняя прогулка по спальному району

В комментариях читатели изредка повторяют лозунги «эльфийских» пропагандистов: «Посмотри в холодильник» и «Посмотри в окно». С условным «холодильником» в доме порядок, для этого прожил жизнь и трудился, а не жаловался на «плохого царя, императора или генсека».

Скрытый текст: + 

Один читатель дописался до того, что в столице живут «в аду». Вот и решил показать: какова на проверку «адская» московская жизнь.

Этот дом (точнее - несколько одинаковых домов - башен в ряд) начинали строить еще при мне

Решение решением, но руки откровенно не доходили, а третьего дня буквально «сложились звезды»: старый школьный друг пригласил в гости домой, в район, в котором прошли детство и юность, а дочь с зятем подарили новый телефон с новой камерой. Вот и получается: «знаки небес» не указывали, а уже кричали.

Приятный сытный ужин остался позади, и дружеский коллектив старых друзей отправился гулять по спальному району Москвы, в котором прошли детские годы, пролетела юность и промчалась молодость.

Сначала о грустном
Первое впечатление: за 16 лет, которые я здесь не был, район изменился до неузнаваемости. Больше нет тех зеленых «туннелей», которые запомнились с детства. Деревья не смыкают густые кроны над головой, а огромный сквер напротив дома исчез полностью, уступил место «хорде». На том месте, где я похоронил первого пса, теперь круглые сутки мчатся автомобили.

Строящиеся "человейники" пронизывают Москву

Второе: через широкое шоссе от родного двора взметнулись ввысь гиганты – «человейники». Искренне признаюсь: не переношу высотные многоэтажки. От части понимаю их необходимость в городе, но не переношу. Люди – не птицы, мне и на земле комфортно.

Больше плохих изменений я не заметил, далее перейду к хорошему
Первое, что бросается в глаза: превращение района в единый сквер с мощенными дорогами, обильным освещением, подземными и надземными переходами с обязательными лифтами для инвалидов.

Во дворах - скверах ставят и фонтаны, и такие небольшие "глобусы"

Лифты для инвалидов работают и выглядят опрятно. В том районе, где мы живем, такие лифты установили еще года три назад на всех подземных переходах. А вот до района моего детства «доступная среда» добралась только в прошлом году.

Лифты для малоподвижных граждан. Справа - не вход в метро, а подземный переход

Второе: появление современной архитектуры в светлых и ярких тонах. В соседнем дворе набрели на 2-х этажный хайтек, в котором притаилась система управления освещением во всем квартале.

Во дворах притаились вот такие "домики" в стиле хайтек

Третье: детские площадки появились в каждом дворе. И в каждом дворе они новые и красивые. Покрытие везде – переработанная резина, качели и домики чистые и ухоженные. Больше всего поразила детская площадка с луной и звездами, - правда, красиво, фото не передает полноты ощущений.

Во всех дворах новые детские и спортивные площадки, покрытие у этой особенно понравилось

На закуску оставил самое милое, что увидел. В районе, где живу сейчас, такого нет, встретил впервые.

На новых мостовых скверов установили кубы, на которых показали старые фото района 30 – 40-летней давности. Рядом с этими кубами наша компания простояла дольше всего, - действительно интересно вспомнить: как выглядел район в нашем детстве.


Вот такие "кубы" со старыми фотографиями района. Листайте, - дальше вторая такая "стелла"
Все фото, которые привел в этой статье, сделал за прогулку минут в 30-40 по одному спальному кварталу Москвы, который находится на окраине, а не в центре.

Этой статьей не хочу идеализировать Москву, - здесь хватает проблем. Есть и переполненные вагоны метро в "час пик", и перенаселенные "человейники", и пробки на 2 часа.

В такие скверы превращаются московские дворы

Но "эльфийские пропагандисты" так часто говорят: "Посмотрите в окно!" Вот я и посмотрел. Увиденная картина мне нравится. У Москвы есть свои плюсы и минусы, но это моя "малая Родина", и я ее люблю.

[василевск]

https://zen.yandex.ru/media/moskvich...548700aee7ebae

Скрытый текст: Как московские добровольцы-робингуды защищают жертв квартирного рейдерства 

В типичном подъезде московской многоэтажки чрезвычайная ситуация. На восьмом этаже группа мужчин болгаркой спиливает петли железной двери, ведущей в общий коридор, в котором расположены четыре квартиры. Во все стороны летят искры. По периметру двери медленно ползет красная полоса.

Кто-то из жителей, набравшись храбрости, выглядывает в щелку своей двери и, перекрикивая шум болгарки, спрашивает в гулкое пространство лестничной клетки:

— Что вы делаете? Я вызову милицию!

— Да ты не волнуйся, — отвечает грубый голос. — Мы сейчас не к тебе.

Наконец железная дверь с грохотом падает на пол. В тамбур заходят мужчины. Они оглядываются, потом подходят к одной из четырех дверей и буднично готовятся спиливать петли уже на ней. Кто-то из соседей снова приоткрывает дверь:

— Кто вы такие? Почему портите имущество?

— Все в порядке, — отвечает грузный мужчина в темной кожаной куртке. — Я собственник этой квартиры. У меня есть все документы, — он трясет кожаной папкой. — Но меня не пускают в собственный дом. Пришлось побеспокоить.

Весь страх и чувство беспомощности сконцентрировались за той дверью, к которой примеряются мужчины с болгаркой. Я здесь чужой человек, и мне ничего не грозит, но даже мне не по себе. Хозяйка квартиры, женщина 60 лет, звонит в полицию. Ее руки заметно дрожат, хотя она пытается сохранить внешнее спокойствие. Из трубки звучит ровный голос автоответчика. «Ваш звонок очень важен для нас… » Женщина быстро-быстро ходит из комнаты в комнату, бесцельно заглядывает на кухню. И каждый раз, проходя мимо входной двери, машинально приникает к глазку. Наконец ее соединяют, и она кричит в трубку:

— Да, да, здравствуйте… В мою квартиру ломятся грабители… Рейдеры! Приезжайте срочно! Я прошу вас…

Я испытываю облегчение. Сейчас вмешается государство, полиция, Росгвардия или кто там еще есть. Все образуется. Женщина садится на стул и почти безучастно смотрит на то, как по периметру ее двери постепенно ползет красная линия от визжащей болгарки.

Когда приезжают полицейские, в квартире уже полно народу. Мужчины вышвырнули хозяйскую мебель из самой большой комнаты и деловито собирают там двухъярусную кровать. Они вставили в дверь комнаты свой замок. Видно, что у них есть четкий план действий, что они чувствуют себя уверенно и никакой полиции не боятся.

Поникшая хозяйка квартиры сидит с участковым в кухне. На столе разложены бумаги. Один из мужчин уверенным голосом рассказывает полицейскому свою версию событий. Ему принадлежит 25% в долевом праве собственности на эту квартиру. Он купил эту долю — вот, все документы в порядке. Но женщина не пускала его в квартиру, и вот, пришлось спилить дверь. Она пытается сопротивляться:

— Но вы не имеете права. Я живу здесь 32 года!

Полицейский разводит руками:

— Споры собственников жилой недвижимости — это Гражданский кодекс. Полиция не занимается такими делами — обращайтесь в суд. Я не могу воспрепятствовать собственнику пользоваться своим недвижимым имуществом.

В конце концов участковый и остальные полицейские уходят. Мужчины достают бутылку коньяка, какую-то закуску и начинают выпивать на кухне. Они разговаривают с пенсионеркой насмешливо, не скрывая издевки.

— Я же тебе предлагал: давай договоримся по-хорошему. Не захотела? Ну теперь будет по-плохому.

Семейная сага
Еще во времена СССР, когда Москва была не только административным и финансовым, но и промышленным центром страны, в столице встретились приехавшие сюда по лимиту Володя из Мордовской АССР и Зина из-под Тулы. Комсомольцы полюбили друг друга и создали крепкую советскую семью. Жили небогато, но дружно. Володя работал на Первом автокомбинате, а Зина — на ЗИЛе. Но не прошло и 20 лет, как советская власть вместо обещанного ранее коммунизма дала им трехкомнатную квартиру в новостройке с фантастическим видом на Строгинскую пойму. В семье к тому времени было две девочки, и отдельная квартира пришлась как нельзя вовремя, тем более что до краха СССР оставалось всего несколько лет, а после этого краха выдавать квартиры рабочему классу перестанут.

Старшая дочь, Оля, росла скромной и сосредоточенной. Училась на отлично, подолгу сидела над уроками. Младшая, Наталья, учиться не любила, зато умела беззаботно веселиться. Когда подросла, стала пропадать из дому. Жила с какими-то кавалерами, потом уходила от них, возвращалась к родителям. Годы шли, бывшие комсомольцы не молодели. В 2010-м Владимир Васильевич заболел. Опасались самого худшего и на семейном совете решили, что родители перепишут по половине своей квартиры на дочерей. Мать на старшую, отец на младшую. Так и сделали.

Прошло еще семь лет. Отец, к счастью, выздоровел, но в стране начался затяжной кризис, и жизнь не спешила налаживаться. Однажды младшая дочка появилась на пороге родной квартиры мрачнее тучи.

— Мне надоело мотаться неприкаянной, — заявила она родным. — Хватит. Мне нужен свой угол. Как хотите, но купите мне квартиру.

У Ольги, старшей сестры, к тому времени только что родилась дочка, и она сидела в декрете. Старики давно вышли на пенсию, и особых доходов в семье не было. Если продать их квартиру над Строгинской поймой, то купить можно было бы только две однокомнатные, и то только на дальних окраинах. И как в них потом размещаться? Но младшая и слышать ничего не хотела.

— Мне здесь принадлежит половина, и если вы мне помочь не хотите, я ее продам сама. И продам таким людям, которые с вас не слезут, — грозила она. — А я и знать не хочу, в какой лес вас потом вывезут.

Все это казалось пустыми угрозами. Мало ли что человек в сердцах скажет? И семья пожилых комсомольцев с дочкой и внучкой никак не отреагировала. Ничего они не сделали и тогда, когда в почтовый ящик им пришло нотариально заверенное извещение, что собственник 50% доли в их квартире собирается ее продать. А через месяц к ним пришел грузный мужчина: «Я ваш новый сосед».

Он предложил кончить дело миром: хотите, покупайте у меня мою долю, отдам недорого — за 5 млн. А не хотите, давайте я, мол, выкуплю вашу половину. За 1 млн. Или, чего уж там, давайте вместе продадим квартиру. Но было ясно, что в этом случае они больше не увидят ни квартиры, ни денег.

Рейдеры
Соседа звали Антон Кондырев, прописан он был в Перми, вел себя развязно и самоуверенно. Сделанная выписка из Росреестра свидетельствовала, что за последние пять лет Антон успел купить около 30 долей в разных московских квартирах, а перед этим хорошо потренироваться на родной Перми, где через его руки с 2002 года прошли еще 33 квартиры.

«Никаких законов я не нарушаю, — любил повторять он, отказываясь признавать себя рейдером. — Я инвестор». По закону купля-продажа долей в праве собственности на жилую недвижимость разрешена.

Большинство объектов у «инвестора» подолгу не задерживаются. Пятнадцать из своих московских квартир Кондырев продал в течение считаных недель. В некоторых случаях «инвестиционный цикл» растягивался на полтора-два года. Но бывает, что владельцам других долей просто некуда уезжать. И они пытаются сопротивляться. И для таких случаев у Кондырева и его помощников есть широкий арсенал средств.

У Зинаиды с Ольгой, например, он сам прожил несколько месяцев. Приходил, занимал небольшую кухню, выпивал, по-хозяйски закусывая тем, что находил в холодильнике. И не прекращая уговаривал их продать квартиру. «Да все равно продадите, по-хорошему или по-плохому». Стадия «по-плохому» началась через полгода. «Инвестор» сдал комнату в квартире наркоманам.

Вообще-то никакой комнаты у него не было. В ситуации с долевой собственностью продаются не квадратные метры, а только доля в праве собственности. Если совладельцы не могут договориться о порядке пользования общим имуществом, решение о том, где может проживать новый собственник, должен принять суд. Но суды обычно отказывают в исках об определении порядка пользования. Сами рейдеры тоже в суд не спешат: их цель — захватить и продать всю квартиру, а не снижать ее рыночную цену, выделяя в ней отдельные комнаты. Поэтому «инвесторы» действуют явочным порядком.

Семья молодых наркоманов прожила у Зинаиды с Ольгой полгода. По ночам они часто дрались. Иногда, когда постояльцы перебарщивали с наркотиками и алкоголем, Ольге приходилось часами отмывать квартиру от рвоты и экскрементов или вызывать им скорую. «Инвесторы» иногда приходили и без тени смущения снимали на видео происходивший в доме бардак. Тем временем от Ольги ушел муж. Они остались с двухгодовалой дочкой и мамой в квартире, превратившейся в притон.

продолжение далее

[василевск]

Скрытый текст: продолжение 1 

Ольга не отследила, как бывший муж начал общаться с «инвесторами». Он приходил к дочери, но закрывался в комнате с Кондыревым и подолгу о чем-то с ним разговаривал. А потом начинал уговаривать бывшую продать квартиру новым соседям. «И куда мы пойдем?» — спрашивала она. Но он лишь пожимал плечами.

Однажды муж забрал дочку и повез ее на аттракционы. Но вечером не вернул. Не появился он и на следующий день, и через день. На звонки не отвечал. А когда Ольга пришла к нему сама — просто силой выставил за дверь. Дома, как обычно, наркоман избивал свою подругу. Повсюду была грязь и страшная вонь. Но Ольге было не до того. Она сидела в прострации на ставшей общей кухне. И тут явился Кондырев.

— Ну что, зачем ты мне препятствуешь? Ты чего хочешь, ребенка потерять? — в лоб спросил он.

Бывший муж подал в суд, требуя оставить ребенка с ним. Он мотивировал это тем, что условия дома у бывшей жены не оставляют возможности воспитывать дочь. В качестве доказательств он предоставил видеозаписи драк наркоманов, которые снимали рейдеры. Ольге пришлось взять кредит и снять себе другое жилье. Суд в итоге занял ее сторону, и через три месяца Ольге удалось вернуть ребенка.

Когда наркоманы исчезли, оставив после себя запах, который держался несколько недель, «инвесторы» сдали комнату иностранным рабочим. Их число колебалось от четырех до восьми, а в отдельные ночи даже больше. По вечерам ванная и туалет были все время заняты, счета за коммуналку выросли до небес, а новоявленные соседи их, разумеется, не оплачивали. Пенсионерка, ее дочь и внучка быстро обрастали долгами.

Ситуация, в которую попали Зинаида и Ольга, типична. Почти всегда рейдеры появляются вслед за внутрисемейным конфликтом. Они покупают долю в праве собственности у одного из членов семьи, который хочет отомстить или досадить родственникам. Доля — неликвидный товар, ее почти невозможно превратить в реальные метры жилплощади, поэтому ее цена в разы меньше, чем соответствующая доля в стоимости всей квартиры. Но как только право собственности оказывается у «инвесторов», они планомерно создают невыносимые условия для жильцов квартиры, вынуждая их продать свое жилье за бесценок.

Партизаны
— Бандит, бандит! При милиции ведет себя таким вот образом, — причитает старушка, показывая на грузного мужчину в черной куртке.

— Я пришел к себе домой, — парирует тот, нагибаясь вплотную к пенсионерке. — А вы тут все что делаете? Это моя собственность!

— Захваченная собственность! Обманом полученная! Украденная! — хором кричат собравшиеся у лифта пенсионеры.

— Без вас решим, — интимным голосом убеждает их «инвестор». — Вам это не надо. Здесь есть репортеры, — он показывает на меня, — полиция, завтра здесь вообще все будут. Вам-то это зачем? Вы в этом никогда не разберетесь. Вы прожили свою жизнь, достойно, хорошо. Отдыхайте! Получайте удовольствие. Здесь сотрудники полиции. Разберемся.

Четверо полицейских сохраняют невозмутимость. Они молча стоят, засунув руки под бронежилеты, и сосредоточенно смотрят в пол, словно охраняют шумную демонстрацию, пропуская мимо ушей лозунги митингующих.

Тем временем в тамбуре начинается драка. По полу, рассыпаясь на части, катится чей-то телефон. Двое мужчин сцепились и возятся друг с другом, сшибая ящики и детские санки, расставленные в коридоре. Полицейский старшина властным движением разнимает их, и ситуация возвращается на круги своя. Все стоят и громко ругаются друг с другом.

Несколько дней назад Зинаида с Ольгой решили перейти в наступление. Последние пару месяцев у них в квартире жили четверо парней из Чечни и Дагестана. Они сняли комнату за 15 тыс. рублей у Кондырева. И хотя ситуация им, кажется, не нравилась, уходить им особо было некуда. Нелегко снять комнату, если ты из Грозного, а зарплата у тебя как у охранника «Дикси». Ольга пыталась давить им на совесть, спрашивала, можно ли на Кавказе жить за счет женщины, показывала счета за воду, плакала. Но парни только отводили глаза.

Женщины уже по опыту знали, что полиция им ничем не поможет. Но за прошедшие месяцы они познакомились с другими пострадавшими от квартирных рейдеров. Создали общий чат. Стали обмениваться информацией и советами. Кто-то из пострадавших рассказал, что ему удалось отстоять свою квартиру с помощью каких-то молодых активистов, которые помогали «просто так».

К Зинаиде с Ольгой приехали молодые ребята спортивной комплекции. У некоторых были татуировки, пирсинг и необычные прически. Большинство из них почему-то оказались вегетарианцами. Но план действий, которые они предложили, выглядел совсем не по-вегетариански. Ребята не кричали, не выпивали, говорили очень уравновешенно, но собирались силой выселить непрошенных жильцов, а рейдеров просто не пускать в квартиру. Сами они вызвались быть своего рода организаторами народного сопротивления захватчикам.

— Да как мы их выселим? — сомневалась Ольга. — Они же здоровые мужики, с Кавказа…

Но партизаны обещали взять это на себя.

Операция прошла на удивление просто. Шестеро пацанов и одна девушка пришли днем в субботу, вырезали замок и открыли захваченную рейдерами комнату. Они вынесли нехитрые пожитки кавказцев к лифту. Потом поменяли замки и приварили засовы к входной двери. Когда жильцы пришли, ребята без лишних эмоций сообщили им, что здесь они жить больше не будут.

Кавказцы потоптались за дверью. Один из них подошел к двери и неожиданно произнес:

— Сейчас я заберу свои вещи и уеду. Передай женщине, что я извиняюсь. От сердца.

Почти два года женщины безрезультатно судились, вызывали полицию, писали жалобы. Но сегодня впервые они попали в комнату, захваченную когда-то «инвесторами».

Субкультурные ребята тем временем разместились в отвоеванной комнате.

— Нет, вот этих пацанов мне правда жаль, — объяснял мне один из них. — Они тут тоже попали. Наверняка им завтра утром на смену, и я только надеюсь, что им есть где переночевать.

Хозяйка, Зинаида, поминутно заходила в комнату и уговаривала ребят поесть. Но те отказывались.

— Нет, я котлеты не ем. А в торте есть молоко, мне нельзя…

— Пенек, там есть веганский борщ. Это бесконечно вкусно, — разведала единственная среди антирейдеров девушка.

Мы сидим в темноте — уходя, Кондырев перекусил провод на лестничной клетке, и в квартире нет света. Но отвоеванное помещение освещается чьим-то мобильником, и мы собрались вокруг него, словно вокруг походного костра.

— Кондырев долго не мог поверить, что мы это все делаем бесплатно, — рассказывают партизаны. — Он пытался подкатить и так, и эдак. Настраивал нас против пострадавших, предлагал деньги. Все выспрашивал, кто нам платит. Мы ему сто раз говорили: «Чувак, мы тут за справедливость, ты пойми. У тебя денег не хватит нас купить». Не верит.

— Я помню, как он офигевал, когда только нас встретил. Он тогда пострадавшей прямо в лицо заорал: «Вот у тебя скоро кончатся деньги греть эту босоту, — вспоминает кто-то другой. — Они уйдут, а я вернусь!»

— Нет, ребят, ну а все-таки что вами движет? — немного топорно спрашиваю я.

Партизаны-вегетарианцы едят свою бесконечно вкусную еду и вяло отшучиваются. Кто-то все-таки пытается сформулировать для меня и так очевидное:

— Да просто тошно жить в стране, где вот такой обрыган может прийти и вышвырнуть тебя или вон этих женщин на улицу. И никто тебе не поможет. А по телевизору будут рассказывать про рост ВВП.

Снова в темноте чиркают ложки по тарелкам. Я сижу и думаю, что все так просто. Эти робингуды просто должны были материализоваться из тьмы, из бездонного отчаяния доведенных до последней крайности людей, которым было больше не к кому обратиться. И вот теперь они с олимпийским спокойствием воюют с рейдерами, а потом вот так хлебают свои постные щи.

— Я несколько лет был левым активистом, — ровным голосом рассказывает один из них. — Участвовал в демонстрациях, в кампаниях за социальные права. Потом, после Болотной, начались репрессии. Вообще если ты молодой и пытаешься заниматься политикой — тебе точно надают по голове. Ну и в итоге они выдавили нас с улицы вот сюда. Теперь здесь наша «классовая борьба».

продолжение далее

[василевск]

Скрытый текст: продолжение 2 

Партизаны и коллаборационисты
Рейдеры бравируют перед растерянными жертвами тем, что государство не представляет для них никакой угрозы: «Да мы можем книги писать, как захватить твою квартиру, чтобы за это ничего не было». Но по железному закону истории всякая оккупация рождает сопротивление. Просто вместо самоустранившегося государства его стали организовывать сами граждане, которых никто в этом уравнении раньше всерьез не принимал.

Самой крупной антирейдерской инициативой является созданное Еленой Евсеевой движение «Мой дом — против квартирного рейдерства». Сама Елена занялась этой работой неспроста: уже более десяти лет она сама обороняется от рейдеров, которым долю в праве собственности на квартиру продал ее бывший муж. Сама она придерживается осторожной и умеренной тактики. Проводит круглые столы, ведет прием граждан и оказывает юридическую помощь пострадавшим. «Мой дом» защищает интересы жертв рейдеров в судах. В некоторых случаях суд может обязать рейдеров продать принадлежащую им долю по цене, установленной независимым оценщиком. Но это занимает годы, и гарантии на такой исход нет. А многие пострадавшие в принципе отказываются платить своим мучителям.

Именно такие люди, решившиеся на жесткое сопротивление, и нашли партизан. Они и сами стали знакомиться между собой. Приходить на помощь друг к другу, когда к кому-нибудь являлись «инвесторы» с болгаркой. Однако в столкновениях на лестничных клетках за рейдерами было силовое преимущество. Пока на стороне пострадавших не появились вегетарианцы спортивного телосложения.

Месяцы шли, а самозваные робингуды никуда не пропадали. Кондырев и другие рейдеры встречают их все чаще и чаще. И все больше квартир, которые они рассчитывали быстро продать, превращаются в неликвидный актив. Эти странные ребята с субкультурной внешностью стали настоящими военспецами. Они строят свою тактику по науке, раз за разом оттачивая приемы, чтобы не нарушить закон, но и не подпустить рейдера к вожделенной квартире. Сейчас в Москве фронт такой продуманной позиционной обороны проходит как минимум через десяток квартир.

Если рейдер стремится сделать невыносимой жизнь своих жертв, то антирейдеры применяют эту же тактику к нему самому.

— Отойди от двери, щенок, — орет Кондырев. — Я иду к себе домой.

— Товарищ старшина, поинтересуйтесь, есть ли у него решение суда о вселении в квартиру, а то меня он не слышит, — спокойно говорит один из ребят равнодушному полицейскому, сложив руки на груди и перекрывая подход к квартире.

Партизаны выставляют вон всех этих профессиональных соседей и выживальщиков. Алкашам и наркоманам не дают пить и ширяться. Если в помещении оказываются случайные люди, то их вещи просто выносят на лестничную клетку и меняют замки в двери.

— На первый взгляд кажется, что наши действия лишены перспективы, — рассуждает Игорь, один из неформальных лидеров робингудов. — Ну выгоним мы рейдера из помещения, ну не пустим его в квартиру, ну и что? Они же все равно останутся собственниками своей доли. Но на самом деле наша цель в том, чтобы вернуть людям их базовое право — просто жить в своей квартире, а вовсе не защитить чью-то собственность. Отстояв это право, мы создадим ситуацию, когда все эти документы на долю в кармане у рейдера станут просто макулатурой. Их стоимость будет равна стоимости бумаги, на которой они напечатаны.

Но действия рейдеров — как это происходило с любыми захватчиками — порождают не только сопротивление, но и коллаборационизм.

— Видел парня с бородой, который приходил с Кондыревым? — спрашивает Игорь. — Его зовут Александр Малондегут. Мы его зовем Волан-де-Мортом. Он «шестерит» для рейдеров. Живет на квартирах, которые они пытаются захватить, приходит выпиливать двери в составе кондыревской массовки, водит своего босса в баню. А ведь он сам пострадавший. Они у него отжали квартиру.

В интернете есть постановление Бабушкинского районного суда Москвы об отказе Малондегуту Александру Руслановичу в иске к Кондыреву Антону Валерьевичу об определении порядка пользования квартирой, в которой истец проживал. Рейдеры, как обычно, приобрели долю в праве на его жилье и принялись «создавать для Малондегута невыносимые условия, пользоваться его вещами, мусорить», а также «чинить ему препятствия в … возможности свободно пользоваться принадлежащим ему имуществом». Тот попросил государство заступиться за него и хотя бы определить порядок пользования квартирой. Но суд не счел это возможным.

Через некоторое время Малондегут оказался собственником крохотной доли уже в другой квартире, которую рейдеры старались отнять у пожилой москвички. Он поселился там, а самой пенсионерке стал назойливо объяснять, что «надо договариваться» с «инвесторами», как поступил он сам. Не найдя помощи у государства, он, очевидно, решил искать покровительства у тех, кто казался ему единственной реальной силой. Но на этом пути он столкнулся с вегетарианцами. А встреча партизан и коллаборационистов может закончиться плачевно.

— Он пытался выжить из квартиры нашу подзащитную, — рассказывает Сергей, один из робингудов. — Вел себя адски нагло. Обещал ее и нас всех выкинуть на улицу, орал. Потом стал звонить копам. Те приехали, покрутили головами и, как всегда, ничего не сделали. Я ему говорю: «Все, собирайся, эта квартира не твоя. Ты здесь жить не будешь». И сел ему на кровать прямо в кроссовках. Через пару часов он въехал, что здесь ему ничего не светит, стал охать и собирать вещи. Ну я и расслабился. А он перед уходом забежал в ванную, заперся там, чего-то шуршал, пыхтел. В итоге свалил, но в квартире воцарилась дикая вонь. Я в ванную захожу, а там в углу под мойкой куча дерьма и осколки какие-то. Мы полночи все за ним убирали, проветривали… Он еще как-то успел всю кровать залить вареньем и забросать орехами.

Великий темный волшебник Волан-де-Морт из Хогвартса добровольно выбрал темную магию. Она дала ему невиданное могущество, а его имя страшились произносить другие маги. Малондегут из Бабушкинского района встал на темную сторону вынужденно, потому что не видел другого выхода. Вместо склянок с колдовским зельем ему приходится оперировать банками с экскрементами. Не умея насылать проклятья, пачкает кровати вареньем. Конформистская тактика сотрудничества с захватчиками привела его к очевидной катастрофе. Он не только лишился своего жилья, но и, кажется, потерял нечто большее — самого себя.

Мир Дикого Запада
В кабинете Елены Евсеевой идет прием пострадавших. Виктория уже шестой посетитель за сегодня.

— Одиннадцатого октября в мою квартиру ворвались трое людей и сказали, что они мои новые собственники… Что мой бывший муж продал им долю в квартире. Зачем он это сделал? То ли по своему недомыслию, то ли чтобы мне как-то нагадить. Я вызвала полицию. Они проверили документы на собственность. Это слово — «собственность» — оно какое-то магнитное или волшебное. И полицейский сказал им: «Все, вселяйтесь спокойно, вы теперь новые собственники». И теперь они там живут, на моей мебели спят, на моих простынях… — женщина начинает плакать.

Перейдя на рыночные рельсы, российское государство старается следовать логике, которую диктуют отношения частной собственности. Оно охраняет суверенное право собственника распоряжаться своим активом.

У государства просто не хватает мотивации бороться с рейдерами. Ведь в его глазах они лишь субъекты легитимной рыночной деятельности. Карая их, власть нанесет удар по «эффективному собственнику» и поддержит слабых, «неконкурентоспособных» участников рынка. Закон лишь отражает эту логику и систему приоритетов. Поэтому полиция разводит руками, а суды часто лишь констатируют коммерческую правоту рейдеров, купивших некий актив.

Доказать, что та или иная сделка была мошеннической или опиралась на введение продавца в заблуждение, часто бывает очень трудно. Особенно если среди мотивов продавца доли есть месть родственникам, и он занимает сторону рейдера.

В таком случае единственный состав преступления, который можно вменить «инвестору» — это принуждение к сделке. Ведь именно таким принуждением является подселение «профессиональных соседей» и выживальщиков, взлом дверей, постоянный психологический прессинг. Но как провести границу между принуждением к сделке и простым распоряжением законно приобретенным имуществом? Над этой дилеммой российские суды бьются годами.

Рейдеры не боятся даже СМИ. В их бизнесе репутация, видимо, не главное, и им нечего терять. Зато когда даже показанный по центральному каналу сюжет не приводит ни к чему, это часто деморализует измученных жителей. Люди теряют надежду. А именно этого рейдеры и добиваются.

Ощущение беспомощности, слабости и одиночества перед лицом равнодушного государства и под неослабевающим напором рейдеров вызывает психологический надлом. И в этой ситуации многие сдаются. Продают свои квартиры за бесценок или идут в услужение к рейдерам. На индивидуальном уровне это переживается как трагедия, а на уровне статистики соответствует хорошо известной тенденции концентрации капитала: крупный инвестор, как правило, побеждает мелкого собственника.

окончание далее

[василевск]

Скрытый текст: окончание 

Из коммуналки в квартиру и обратно
«В Москве стремительно растет количество квартир, которые юридически числятся отдельными, а фактически являются коммунальными квартирами и бараками», — пишут авторы аналитической справки на сайте движения «Мой дом — против квартирного рейдерства». Впервые за долгие десятилетия число коммунальных квартир и их доля в жилом фонде страны и ее столицы стала увеличиваться.

Массовая практика совместного проживания нескольких семей в одной квартире, а часто и в одной комнате сложилась еще до революции. Например, в Петрограде в 1915-м на каждую квартиру приходилось в среднем 8,7 человека. Большая часть городского жилья принадлежала тогда крупным собственникам, которые строили доходные дома и арендные бараки в рабочих пригородах. «Частная спекуляция является существенным препятствием к удешевлению и улучшению квартир», — констатировал словарь Брокгауза и Ефрона.

В августе 1918 года ВЦИК Советов принял декрет «Об отмене права частной собственности на недвижимости в городах». Жилые дома перешли в государственную и муниципальную собственность, если их стоимость превышала определенный уровень (в Москве — 20 тыс. рублей). Теперь распределение жилья зависело не от платежеспособности арендаторов, а от установленных властями нормативов: одна комната на одного взрослого или двух детей.

«Вы потеснитесь, граждане, в двух комнатах на эту зиму, а две комнаты приготовьте для поселения в них двух семей из подвала. На время, пока мы при помощи инженеров (вы, кажется, инженер?) не построим хороших квартир для всех, вам обязательно потесниться», — описывал свою жилищную политику Ленин. Хотя в первые послереволюционные годы никаких домов не строилось, политика большевиков принесла свои результаты. Если в 1908-м 58% рабочих семей занимали менее одной комнаты, то к 1922-му таковых практически не осталось. С 22 до 67% выросла доля одиноких рабочих, живших в отдельной комнате, а доля семейных, распоряжавшихся двумя и более комнатами или отдельной квартирой, увеличилась с 28 до 64%.

Ставшая одним из символов советского времени коммунальная квартира вовсе не была сознательным проектом советской власти, а лишь вынужденной мерой в годы борьбы с разрухой, индустриализации, войны и послевоенного восстановления народного хозяйства. Но в 1957 году ЦК КПСС и Совмин приняли постановление «О развитии жилищного строительства в СССР», в котором был провозглашен курс на посемейное заселение отдельных квартир. За следующие 30 лет большая часть коммуналок была расселена. Этот процесс несколько затормозило лишь возвращение страны к рыночным отношениям и вызванный этим кризис.

Массовая приватизация квартир в 1990-х стала единственным социальным преобразованием того времени, нашедшим поддержку в обществе. Однако превращение жилья из социального права в частную собственность сделало его товаром, таким же, как и все остальные (в социологии эту трансформацию называют коммодификацией). И в своем новом качестве жилье все чаще служит не по своему прямому назначению — быть кому-то крышей над головой — а лишь циркулирует в рамках универсального цикла товар-деньги-товар.

Почти сразу возник криминальный бизнес черных риелторов. Их жертвами становились одинокие люди, пенсионеры, а также граждане, страдающие от психических заболеваний, алкоголизма и наркомании. Угрозами, обманом или насилием их заставляли подписывать дарственные или акты продажи своего жилья. Армия бездомных быстро пополнялась жертвами этого бизнеса. Но захват квартир через приобретение доли стал развиваться только в начале 2000-х.

По советскому Жилищному кодексу квартиры рассматривались как единый объект, который не подлежит разделению на доли и части. Этот объект мог оказаться в собственности нескольких человек, но чтобы разделить его между собой, им сперва следовало его продать. «Доли в праве были лишь внутренней валютой семьи», — поясняет Елена Евсеева. Но с конца 1990-х Минюст стал выдавать отдельные документы на такие доли. Ситуация еще больше запуталась с принятием в декабре 2004 года нового Жилищного кодекса, в котором исчезли упоминания о невозможности делить квартиры по частям.

В сегодняшнем законодательстве существует зона неопределенности. Отношения собственников жилой недвижимости регулируются Гражданским кодексом, который разделяет владение, пользование и распоряжение имуществом, находящимся в долевой собственности. С одной стороны, собственники могут «по своему усмотрению продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю, либо распорядиться ею другим образом» (ст. 246, п. 2), а с другой — ГК ограничивает пользование этой собственностью «соглашением всех ее участников» (ст. 246, п. 1).

Сегодня в России собственниками жилья являются 84% населения. Это гораздо больше, чем в большинстве развитых стран мира. На 37 млн квартир, почти 14 млн жилых домов и 2 млн комнат приходится 78,8 млн собственников. Миллионы людей являются совладельцами долевой собственности на жилье. Все они находятся в зоне риска.

Если вбить в приложении «Яндекс.Недвижимость» запрос на покупку комнаты в Москве и Подмосковье, то агрегатор предложит около 3,7 тыс. вариантов. Точной статистики не существует, но я обзвонил около 30 подобных объявлений, и большинство из них оказались на практике не комнатами, выделенными в отдельный объект недвижимости (как в классической коммуналке), а долями в праве собственности. По словам экспертов, за большинством из таких объявлений стоят рейдеры. «Только в нашу организацию за последние годы обратились более 2 тыс. пострадавших от квартирного рейдерства, с 500 из которых мы систематически работаем», — рассказывает Елена Евсеева. Сколько жертв рейдеров осталось «в темноте», никто не знает.

Однако в последнее время рейдерский бизнес столкнулся с кризисом. «Многие купленные рейдерами доли зависли, — констатирует Евсеева, — и именно благодаря тому, что само общество начинает все более активно сопротивляться». В лексиконе рейдеров появился даже термин «бегунки», обозначающий жертв, которые не продали свою долю в квартире, а просто исчезли. Люди бросают захваченную «инвесторами» квартиру и переезжают в другое место, как когда-то русские крестьяне бежали от крепостного права и казенного гнета на вольные земли — на Дон, Яик или в Сибирь.

Но наряду с этим пассивным сопротивлением растет и волна активного. Жертвы рейдеров объединяются, чтобы заставить государство запретить продажу долей и начать борьбу с рейдерством. Все чаще людям приходится брать оборону в собственные руки, защищая от захватчиков свои квартиры без помощи государства, а с опорой лишь на взаимную солидарность. Это стихийное низовое сопротивление стремится развернуть тридцатилетнюю тенденцию коммодификации жилья и вновь превратить его из товара в пространство для жизни.

[василевск]

https://mnews.world/ru/ssha-u-rossii...ernyj-potok-2/

Министр энергетики США Дэн Брует заявил в субботу, 15 февраля, в Мюнхене на конференции по безопасности, что Россия не сможет самостоятельно закончить строительство газопровода «Северный поток-2» после того, как оно прервалось из-за американских санкций.

Строительство «Северного потока-2» из России в Германию по дну Балтийского моря приостановили в прошлом году в декабре — после того, как США приняли закон, предусматривающий введение санкций против компаний, занимающихся установкой труб.

Чтобы достроить газопровод, необходимо проложить более 100 километров труб — по сравнению с общей протяженностью «Северного потока-2» это немного.

Представители российских властей, в том числе Владимир Путин, говорили, что проект будет реализован до конца 2020 или начала 2021 года.

«Они не смогут», — заявил министр энергетики США Дэн Брует, отвечая на вопрос Bloomberg.

Брует опроверг информацию, что американские санкции вызывают лишь короткую задержку строительства.

«Это будет очень длительная задержка, так как в России нет этой технологии», — отметил он. Брует также подчеркнул, что не доверяет заявлениям о том, что строительство почти завершено.

Соединённые Штаты выступают против строительства газопровода, так как считают, что он увеличит зависимость Европы от России — как энергетическую, так и политическую.

Соединённые Штаты заявляют, что готовы поставлять в ЕС свой сжиженный газ, а также вкладывать деньги в европейскую инфраструктуру.

Госсекретарь США Майк Помпео на той же конференции в Мюнхене заявил, что Вашингтон потратит 1 миллиард долларов на развитие энергетики в европейских странах.

Руководитель пресс-службы компании «Газпром» Сергей Куприянов в интервью агентству РБК прокомментировал это заявление словами: «Никогда не говори никогда».

Ранее сообщалось, что к строительству газопровода может быть привлечено российское судно «Академик Черский». Теперь оно, однако, находится далеко от Балтики, в Тихом океане.

В декабре 2019 года США ввели штрафные меры в отношении фирм, которые участвуют в строительстве «Северного потока-2» и «Турецкого потока». Они предусматривают запрет на въезд в Соединенные Штаты для представителей этих компаний, а также замораживание любых активов на территории США. После вступления санкций в силу швейцарская компания Allseas приостановила участие в проекте.

Германия ранее критиковала США за введённые санкции, при этом заявляла, что по-прежнему заинтересована в реализации проекта «Северный поток-2».