Как мы встретили друг друга и живем

[Lisa7219]

Госпитализировались мы накануне операции и уехали домой под расписку. В больницу вернулись на следующий день рано утром.

Пришла анестезиолог. Наркоз был? Нет.
Есть люди, организм которых на наркоз реагирует летально. Температура тела поднимается выше 43 градусов. Это генетический фактор. В нашей стране тестов на выявление этого фактора не делают. Лекарства тоже никакого нет. Реанимация находится в нашем корпусе на первом этаже. Подпишите согласие на наркоз.

Пришла медсестра и сделала укол. Малыш скакал, играл, осваивал пространство. Через пол часа опять зашла анестезиолог. Он что, бегает? - А что он должен делать? – Лежать, это было седативное. Малыш лежать и не думал.

На операцию Малыша забрали первого. И.И. была к нему не равнодушна.

Малыш казался таким маленьким по сравнению с этой большой каталкой, на которой его увозили в операционную. Конечно, он как всегда страшно боялся новой ситуации. Я шла с ним до операционной.
Когда он понял, что дальше я с ним не пойду, глаза наполнились слезами. «Мам?», «мам?». Двери операционной закрылись. Я заплакала. Он первый раз (при мне) остался один-на-один с чужими людьми.

Я стояла у дверей операционной и прислушивалась. Прошло 10 минут. Послышался лязг инструментов и спокойный разговор медперсонала. У меня отлегло. Значит у него нет «фактора».
Минут через 40 все закончилось. Как только он смог двигаться, не открывая глаз сразу забрался на руки. Иди. Всё как всегда. Я ходила. Через час он опять скакал. Был период в несколько часов, когда перестало действовать обезболивающее. Это опять ручки. Когда перестало болеть – снова скакал. Другие дети спали после наркоза пол дня, один ребенок спал до следующего утра. Я тихо завидовала их родителям.
В 10 часов в больнице был отбой. Малыш заснул в 11.30. Проснулся в 6.

После утреннего обхода нас выписали. В рекомендациях - терапия и предписание 10 дней не выходить на улицу. Пришла И.И.
Слышите, мама, 10 дней нужно отсидеть дома. Наверное, после «литья в нос» она считала меня не благонадежной.

Реабилитационный период прошел спокойно. Для обезболивания 5 дней Малыш пил нурофен. Что синюшность у носа прошла, я увидела сразу как его привезли из операционной. Спал он теперь так тихо, что я просыпалась от этой непривычной тишины и клала руку ему на спину, чтобы убедиться, что грудная клетка двигается. Дыхания было не слышно совсем, с первого дня. Уменьшилось количество слюней. Рот закрылся где-то через 10 дней и слюни соответственно ушли тоже.

Через неделю мы приехали к И.И. на послеоперационную консультацию. Заживало все быстро, и она даже разрешила Малышу гулять раньше времени. «Он всегда у Вас такой лапочка?», - с восхищением глядя на Малыша спросила И.И. Лапочкой к тому времени Малыш точно не был, но я не стала ее разочаровывать.

Не пожалела я об операции? Нет! И второй раз я бы приняла такое же решение.
Насморки не закончились, но они проходят по-другому. Другое самочувствие у Малыша, совсем другое качество жизни у нас обоих. Это больше не выматывает и не пугает. Это обычные детские насморки. Мы искали возможный аллерген, но пока не обнаружили. Я склонна думать, что это "побочка" от лекарств. Когда нос забит, Малыш может лежа на спине похрапывать. Но храп этот тоже детский, больше мне не представляется мужик из СВ. Ушки тоже мы еще долечиваем.

Хотя, конечно, посмотрим что будет зимой.

Только закончили проходить диспансеризацию. Кроме неврологии (невротические проявления, незначительно повышенное внутричерепное давление) и отоларингологии, по всем «фронтам» норма.

[Ленchik]

Мой в 2'8 не говорил слов, только гласные и звук т. Предметов знал штуками можно перечмислить. Им всегда включали мультики, но дома мне ришоось его учить их смотреть. Он не знал, что это. Как их садили и включали — не понимаю... через месяц ребенка было от телека не оторвать. Были у них занятия с логопедом, но говорить он научился иолько то, чему я его каждый приход учила. Нос каждому правильно промыть закапать... да мы дома с одним еле справлялись...а там двадцать, на одну воспитательницу 5 человек. Бесконечные сопли....а маленький деть он не знает, что можно по другоому дышать, как только ртом. А потом меняется прикус, рот открыт, язык снаружи слюни...храп. теперь я понимаю, что было с маьчиком в моем первом классе

[Lisa7219]

Это и было страшно.
Я не знаю, кто слушал. Но что он мог у них не вскакивать ночью, я не верю.
Может быть от туда и взялся бабай? Как еще они могли заставить его не подскакивать? Он же будил других детей.
Ждал он меня совсем не долго, к счастью.

[Lisa7219]

А сколько ему сейчас? Как с речью?

[Lisa7219]

Но вернусь назад. Проблема с аденоидами была первостепенная, но не единственная.

Итак, что мы имели.

Только через пять дней Малыш полностью освоился в квартире. Неделю больше ползал, чем ходил. Боялся разных звуков, спать, темноты и бабая.
Ел только макароны, картошку, каши, суп, печеньки и «Тему». Пил только чай. Воду не пил.

Из речи обнаружилось слов и «недослов» штук может двадцать: все, всё, сю (хочу), дым, би-би, гомк (громко), мама, баба, иди, да, нет, Костя, Таша (Катюша), Маша, кусять (кушать), тыда (туда), ти то (что это), бойна (больно), алё.

Пассивный словарь и знание предметов было шире. Мы открывали книжку по развитию речи Жуковой и смотрели картинки. Я спрашивала, он показывал. Показывал только то, что знал. Если что-то не знал, не показывал. Также было с ответами на вопросы по любой теме, не только по книжкам. Он ни разу не ответил невпопад. Не знал – значит молчал. В книжке мог показать почти все предметы, многих домашних животных, строительные инструменты, музыкальные инструменты. Некоторые действия мог показать. Эмоции не знал вообще. Не знал кто такой дедушка. Новое запоминал с первого раза, но это совсем быстро надоедало, он захлопывал книжку. Я его не мучала. Ровно столько, сколько хотел, просто чтобы занять.

Долго (минут 15) мог смотреть книжку с различными типами машин. Не рассматривать самостоятельно, а я называла - он показывал или я показывала и называла – он смотрел.

Смотрел «Машу и медведь» до получаса. Посмотрел со мной Морозко и Бриллиантовую руку. Другие мульты и фильмы его не заинтересовали.

Легко собирал пазлы из 9 картинок (я с улыбкой вспоминала две половинки матрешки). Из конструктора собрал молот и деловито колотил им по дверям и шкафам.

Ходил со шваброй и тряпкой, мыл все подряд очень тщательно. Моей зубной щеткой тёр ванну)))

Играл в машинки. Нет, он жил с ними. Не выпускал из рук. И изо рта. Только на время переодевания. Первые две машинки, они еще в каком-то виде существуют, но он их просто сгрыз. Машинки металлические.

Игры у него были специфические. Он просто стукал лоб в лоб две машинки и неестественно хохотал. Еще был пупс, не помню откуда взялся. Он мне его давал чтоб кормила, качала, а потом выхватывал и бил его, пинал ногами тоже с натужным хохотом. Это меня напрягало.

В окно мог смотреть часами. На проезжающие машины.

Играл с водой. Купаться отказывался, я не настаивала. Протирала его салфетками.

Рисовал каля-маля. Делал это с диким остервенением, протыкая листы. Выбирал всегда черные карандаши. Просил меня рисовать либо би-би, либо бабая. Лепить не умел совсем. Лепить меня он тоже просил бабая.
На каждый звук, на все, что его страшило, он спрашивал «бабай?»

Я не успевала ничего. Дома образовался жуткий бардак. Я чувствовала себя «недомамой». Из-за полного отсутствия сна, я ходила по квартире как самнамбула, то забывала умыть, то руки помыть перед едой или после горшка, то переодеть. Куча времени уходила на подкуп и лечение. Пять раз в день по часу он ел. Я не оставляла его одного совсем. Особенно во время еды. Он постоянно давился.

Днем мне приходилось носить его на руках тоже. Он всего боялся, начинал орать, захлебывался в соплях и кашле, у него вздувались вены на шее, он становился багрово-синим. Успокаивался только на руках. Спина у меня отваливалась, руки ломило.

За неделю ушла его мягкость. Он стал деревянным. Челюсть отвисла. Слюни не переставая текли тонкой струйкой. В лицо, а тем более в глаза перестал смотреть совсем. Был предельно осторожен. Нам не доверял. Перестал что-либо делать сам – одеваться, есть, умываться. Эмоции было только три. Детский смех при просмотре «Маши», жутковатый восторг, вспышки гнева.

[kedra_2017]

вот это то чего я ожидала от шпр... что расскажут реальность... как дети проходят адаптацию не в двух словах а вот так...как оно на самом деле

[ЯиЯиЯ]

вот это то чего я ожидала от шпр... что расскажут реальность... как дети проходят адаптацию не в двух словах а вот так...как оно на самом деле

Ну не все. Я читаю и жутко становится.

[Алоха]

За неделю ушла его мягкость. Он стал деревянным. Челюсть отвисла. Слюни не переставая текли тонкой струйкой. В лицо, а тем более в глаза перестал смотреть совсем. Был предельно осторожен. Нам не доверял. Перестал что-либо делать сам – одеваться, есть, умываться. Эмоции было только три. Детский смех при просмотре «Маши», жутковатый восторг, вспышки гнева.

Извините, что спрашиваю. Возможно, что я ошибаюсь. Но не было ли это похоже на синдром отмены... чего-нибудь?

[Lisa7219]

Я не знаю каким бывает такой синдром.

[Lisa7219]

Две последние эмоции он выплескивал на нас с мамой в виде укусов.

От восторга он просто кусал сжимая челюсти. Мама пододевала толстые байковые штаны, благо была зима, потому, что он часто подлетал к ней и кусал за попу)))

В гневе же он пытался не просто укусить, а оторвать кусок мяса, становился очень сильным, цепким и ловким. Я не могла с ним справится. С трехлеткой!

Причиной гнева Малыша был строгий тон при различных просьбах (в 25 раз): одень тапки, давай переоденемся, надо идти ужинать. И конечно же запреты. Все это он воспринимал как акт неслыханной агрессии по отношению к нему с нашей стороны. Особенно яростно он отрывался на мне. У меня руки от кистей до плечей были в десятках гематом.

Когда он входил в это состояние, его уже невозможно было переключить. Он был упертый и шел до конца.

Я сажала его в кроватку. Он все равно в ней уже не спал. Выходила и закрывала дверь в комнату. Малыш выбирался и бежал за мной. Выключал свет в том помещении, где я была. Я опять сажала. Он опять выбегал. И так много раз. Потом он начинал выкидывать все из кровати, раскидывать все, до чего доставал в комнате и с силой хлопал дверями. Двери были со стеклами, я опасалось, что в какой-то момент стекла просто не выдержат.

Если я пыталась после этого с ним поговорить, он меня всячески пытался сбить с темы. Даже пытался переводить разговор в другое русло, при его скудном словарном запасе он был очень не глупым. И так ровно до следующей такой просьбы или запрета. При этом, я старалась запрещать только то, что связано либо с дороговизной предметов, либо с обеспечением безопасности.


Если я его спрашивала: «а баба тебя бьет?», - он утвердительно кивал и даже показывал как она это делает. Про меня «говорил» тоже самое.